Научная школа С.Н.Федорова. Федоров Святослав Николаевич.

— А как появился в вашей жизни Святослав Николаевич?

— Два эпизода. Где-то в 1980 году он появился на заводе точной механики. Это было закрытое предприятие, которых на Урале очень много. Для Фёдорова там делали комплекс инструментов. Он пришёл в нашу клинику. Я его сопровождал. Меня поразило, что он облазил буквально всё. Этого гости из Москвы никогда не делали. А ему всё было интересно.

— Он уже был известен на Урале?

— Конечно. Он уже был директором института, авторитетным специалистом и человеком. Хотя известность у него была скандальная — офтальмологи считали его «выскочкой» и даже «членовредителем», то есть экспериментатором на людях, что в медицине всегда осуждается. Но среди общественности он был очень популярен. В 1980 году уже построили институт «Микрохирургия глаза». Он попросил показать операционную. А у нас там было новшество: мы сделали стол таким, чтобы можно было оперировать сидя.

— Оперировали раньше стоя?

— Да. Но под микроскопом оперировать трудно: руки и ноги уставали от постоянного напряжения. Мы начали оперировать сидя. Кстати, в нашей области одним из первых хирургов, кто «сел», был Святослав Николаевич. Я кое-что поизобретал, и стол операционный получился неплохой. Фёдоров сразу же это оценил. Он и под стол полез, и гайки начал крутить, и подголовник изучал… Я удивился его энергии, тем более что понимал — с протезом это нелегко. У Святослава Николаевича ведь ноги не было, и ему намного было труднее, чем нам… Стало понятно, что нашим делом человек «заряжен», показухи не любит. Это сразу понравилось… Таким он и запомнился мне при первой встрече. А вторая случилась через пару лет. Был съезд в Самаре. Я еду впервые на столь представительную встречу специалистов. Волнуюсь. Всё-таки воочию увижу великих… Выходит на трибуну Фёдоров, делает доклад. Сходит с трибуны, и тут всё началось! Поднимается один, потом другой, третий — с разных кафедр и из разных институтов Москвы. Каждый ругает Святослава Николаевича, и в выражениях не стесняется. От всего этого я обалдеваю: доклад Фёдорова логичный, верный, много интересных предложений, почему же так ругаются?! После этого я решил: надо обязательно съездить к Фёдорову и посмотреть всё самому. И в 1982 году я впервые приехал сюда, пробыл две недели. Меня удивило, что здесь всё открыто. В других институтах этого профиля в операционную не попадёшь, надо долго договариваться. А здесь — пожалуйста: смотри, учись… Оперирует Фёдоров, оперирует Захаров, другие специалисты… Всё делают открыто, не скрываясь… Понял я, что здесь рождается будущее, что я нахожусь на рубеже того, как микрохирургия вторгается в офтальмологию. Появился операционный микроскоп — и наша область становится совершенно иной. Микроскоп позволил увеличить изображение до сорока крат, и это дало возможность войти в микромир живого глаза.

— Вы стали зрячими?

— Да, раньше мы работали под контролем собственного невооружённого глаза. Теперь всё в корне изменилось. И, конечно, сами хирурги пришли в ужас от того, какими грубыми первобытными инструментами они работали в этом мире тонких изящных структур. Однако старый офтальмологический мир сути этой революции не понимал. Говорили, что «пришла модная игрушка и через год-два она исчезнет». Первый, кто понял, что происходит технологическая революция и наступает новая эпоха в офтальмологии, был Фёдоров.

— Он и создал её?

— Если говорить о вкладе Святослава Николаевича, то он разработал стержень новой офтальмологии, на который нанизывалось уже всё остальное. Он стал первым в мире технологом микрохирургических операций. На этом принципе он и создавал свою школу, не оставляя времени на всевозможные дискуссии. Он твёрдо стоял на главном: принимаем новые методы и идём дальше — создаём технологии под операционный микроскоп. Первые в мире технологии, рождающиеся и доводимые до конца, разрабатывались в «Школе Фёдорова».

— Всё-таки: что такое технологический цикл?

— Это появление идеи, её экспериментальная обкатка, её клинические исследования. Если ты первопроходец, то должен обеспечить технологию инструментом, расходными материалами и так далее. Мы вынуждены были найти предприятия, за- интересовать их, чтобы они работали на этот «технологический прорыв».

— Мне рассказывали, что Фёдоров даже атомщиков привлекал к своим работам. Он приезжал в Арзамас-16, и в Федеральном ядерном центре России делали для него, по-моему, искусственные хрусталики…

— Контакты его с атомщиками, с оборонщиками, с физиками и химиками — это стремление обеспечить технический про- рыв в офтальмологии. И Святославу Николаевичу удавалось заинтересовать многих, он умел убеждать людей, увлекать их новых делом. А потом он создавал и собственную инструментальную и приборную базу, которая обеспечивала наши операции. Появлялись аппаратура и инструменты, которые раньше не существовали.

— А на Западе?

— Там ничего не было. Инструменты и приборы в единичных экземплярах создавались здесь, а потом они оказывались на Западе. И вся промышленность, которая существует за рубежом сегодня, по сути дела, зарождалась здесь, в «Центре Фёдорова». Там это прекрасно знают и признают наше первенство, что в науке и медицине бывает не часто. В Академии офтальмологии США висит портрет академика Фёдорова. Он единственный из наших, кого там признают. Около 500 офтальмологов-американцев в 1980-х годах прошли специализацию здесь — обучались микрохирургическим технологиям. Они сейчас составляют врачебную элиту в Америке. Каждый год кто- то из них приезжает сюда, все обязательно посещают кабинет-музей Фёдорова. Ведь он считается одним из основоположников пересадки искусственного хрусталика, и на Западе об этом помнят. В Америке Фёдоров провёл ряд операций, помог одному из миллионеров. И тот организовал ему поездку по стране. Везде журналисты сопровождали Святослава Николаевича. Писали о нём восторженно. И это помогло молодым специалистам, которые приняли микрохирургию, пробить стену недоверия. Там медицинская элита боролась с новым не менее агрессивно, чем у нас.

— Кстати, а как Фёдоров попал в Америку? Почему его туда выпустили?

— Это интересная история. Один из заместителей Андропова или даже его родственник — точно не знаю — попадает в клинику. Фёдоров делает ему операцию. Возникают доверительные отношения. И тогда тот предлагает Фёдорову организовать встречу с шефом. Во время беседы Юрий Владимирович вдруг говорит: «Профессор, вы ничего здесь не добьётесь. Вам надо ехать на Запад, там свои технологии проповедовать. Потом оттуда они вернутся в Россию». Странно это было слышать от главы КГБ, но что было, то было. И Фёдоров отправился в Америку. Началась его эпопея, которая и привела к успеху. Всё так и случилось, как сказал Андропов. Технологии Фёдорова начали двигаться сюда… Правда, отставание составляет лет десять.

Мысли вслух: «Появление в системе МНТК «Микрохирургия глаза» конвейерной хирургии вызвало в своё время удивление и шок. Кто-то принял это за хороший рекламный ход, кто-то — за пародию на промышленное производство. Что же это было на самом деле? Это был мощный демонстративный импульс, призывающий медицину углубиться в понимание медицинского технологического процесса. Понять, из чего он состоит, что составляет его суть. Для этого было необходимо разделить технологический процесс на составляющие его этапы. Определить совокупность действий, осуществляемых на конкретном этапе, и выделить наиболее важные манипуляции этапов… Наличие детальной стандартизации лечебного процесса даёт уникальную объективную возможность контролировать качество оказания медицинской помощи».

c.34-36

— Фёдоров, безусловно, гениальный человек. Прежде всего, он гениальный офтальмолог. Он обеспечил прорыв микро- хирургии в этой области медицины. Это его заслуга, и на его идеях держится его «школа». Как человека незаурядного — его интересовала масса других вещей. Как человека российского — его интересовала политика и экономика. И он окунулся во все эти проблемы. Доминанта его: человек должен зависеть от своего труда. Материальные блага он должен иметь от эффективности своей работы. Он это повторял неоднократно. Причём не только говорил, но и делал. Тогда появился бригадный метод работы, и у нас он до сегодняшнего дня действует. Рождается система оценки труда врача и каждого работника. Сначала это было довольно примитивно: так называемая шкала должностей. За единицу бра- лась санитарка, а у директора была цифра «15». Все находились как бы в «этажерке», и каждый месяц всё распределялось по доходам. В основе была «единица». К при- меру, она стоит на сегодняшний день шесть тысяч. Если у вас коэффициент «пять», то вы получаете тридцать тысяч. И так далее. Эта система постепенно развивалась. Но наступили 1990-е годы, и тут произошли те события, которые произошли: шеф ушёл в политику. И для нашей организации началась стагнация. Много было разных событий, потребовались невероятные усилия, чтобы избежать катастрофы. C.37 …

— Суть нашего феномена заключается в том, что осуществлена технологическая революция в офтальмологии, и мы являемся пионерами. Прорыв был организован МНТК «Микрохирургия глаза», и в этом проекте участвовало 12 центров. Мы энергетически заряжены этим прорывом в но- вое, и это одна из серьёзных составляющих нашей жизни. Если нет людей, объединённых одной идеей и прошедших определён- ный путь, то ничего не получится. Нужна команда, и Фёдоров её создал. В основе лежит высокая производительность. По эффективности мы раз в семь—десять превалировали над остальными. И это помогло выжить в тяжкие 1990-е годы. — А сегодня? — В разы! И по эффективности, и по производительности, да и по качеству. Это обеспечивается тем, что мы постоянно совершенствуем технологии. И ещё: еже- годно мы совершенствуем систему управления, она постоянно изменяется. Мы живём в пространстве, которое изменяется — морально, экономически, юридически. Скорость сумасшедшая, и, хотим мы или не хотим, работу и жизнь надо адаптировать к сегодняшнему времени.

— И как это делать?

— Можно либо приспособиться и выживать, либо приспосабливать действующие механизмы к своей системе, чтобы она развивалась. Нужно постоянно анализировать ситуацию и вносить изменения.

— МНТК «Микрохирургия глаза» — государственное учреждение. Каковы ваши взаимоотношения с государством? Есть ли особенности? В чём они?

— Изначально по постановлению правительства нам дали хозрасчёт. Это подразумевало, что те услуги, которые мы оказывали, были оценены. Операция имела стоимость. Тогда — 214 рублей. Второе — мы имели право самостоятельно определять штаты. Третий момент заключался в том, что нам разрешили напрямую работать с Западом. И четвёртое: нам разрешили от всего дохода 32 процента брать на заработную плату. Это четыре кита, на которых стоял МНТК. C.39

— Два дня. Не меньше. Этого принципа стараюсь придерживаться всегда, при любых условиях. Всё-таки в первую очередь я хирург, а уж потом всё остальное… с.42

Профессор Христо Тахчиди: прозрение в будущее… Научная школа академика С.Н.Федорова как основа медицины XXI века

Журнал «Наука и жизнь», №9, 2010.

#ФедоровСН #медицина #система